Я в Лиссабоне. Не одна[сборник] - Александр Кудрявцев

— Тебе не кажется, что немного странно для писателя не писать вообще, — поправилась она спокойно.

— Брось, — сказал я, — писатель — это тот, кто пишет книги и раздает автографы. — А я просто сочиняю истории, чтобы не сойти с ума, — сказал я.

— Выкрикиваю свое безумие, — объяснил я.

Она посмотрела на меня внимательно. Я ответил ей тем же. «Почему этот бойкий мужик, трахнувший студент-ку-практикантку прямо на подоконнике, стал аморфным куском говна?» — безусловно, говорила она взглядом. «Как это девчонка, только о ебле и думавшая, задрачива-ется теперь на тему заработка, статуса и еще тысячи никому не нужных хреновин?» — отвечал взглядом я. Наверняка она бы выиграла в эти гляделки, но в прихожей заворочался Васяня-Обрубок, и она усмехнулась.

— Давай, социальный работник, — сказала она насмешливо, — иди подержи судно своему бомжу.

— Запросто, — сказал я, — по крайней мере, проявлю милосердие.

— Которого лишены такие вот пезды с факультетов психологии и социологии, которые пишут рефераты на тему «Как я хочу помочь несчастным людям», — сказал я.

И подумал, что это мы впервые по-настоящему ругаемся. Она, видимо, подумала о том же и поднялась.

— Сиди уж, — сказала Наташа — а я ПОКАЖУ тебе, что не один ты со своим долбаным милосердием, которым просто сам себя оправдываешь, можешь помочь человеку…

— Обрубку, — поправил я.

Но она уже была в прихожей. Расстегнула Васяню под его одобрительное мычание. И сказала:

— Ого…

— Что? — спросил я, потому что не мог сейчас видеть того, что предстало перед ее глазами.

Она промолчала, а я и не понял. Подумал, это ее степень загрязненности впечатлила. А о том, НАСКОЛЬКО его хер велик, я уже и забыл. Так что возглас Наташи прошел мимо меня. Я просто сидел на кухне, глядел в окно и ждал своего часа. Сидел и ждал, ждал и сидел.

Ну, он и пришел.

Наташа изменила свое отношение к Васяне-Обрубку. Стала убирать за ним говно. И уже на следующей неделе сказала мне, что неплохо было бы Васяню-Обрубка вымыть. Это меня здорово удивило, но я решил, что это у нее рецидив хипповой юности такой. А потом вспомнил, какое гнетущее воздействие на меня произвел огромный и черный — прямо как у коня — хер Васи, и стал нерешительно отказываться.

— Тогда я сама его помою, — сказала она решительно.

Я только благодарно кивнул. Она пошла мыть Васю, который совсем деградировал и уже даже разговаривать почти не мог. А я продолжил думать о том, как все несправедливо устроено в этом мире. Ох уж эти молдаване долбаные… Туземцы, недооценившие все блага белой цивилизации! Я даже стихотворение написал.

— Только послушай, Наташа! — сказал я.

Встал у входа в комнату и прочел нараспев:

…то предание рассказывают индейцыселения Бельцы,предки которых некогда жилипоблизости от большого озера, созданного инопланетными пришельцами — жителями Атлантиды, царившей на землях нынешней Молдавии.Эта Атлантида звалась Молдавская Социалистическая Советская Республика.Что значат эти четыре слова, мы до сих пор не знаем,не сумели расшифровать, потому что, по некоторым данным,наши предшественники из погибшей культуры МССР(я сокращаю для удобства)были гораздо более развиты, чем мы,и у них были белые волосы и голубые глаза —как на голубом глазуговорю.

Как свидетельствуют находки раскопок неутомимых археологов Академии наук Молдавии,цивилизация, обитавшая на наших землях задолго до нас, отличалась высоким уровнем развития культуры.Люди эти были сведущи в земледелии, экономике, сельской жизни, астрономии, машиностроении и прочих областях жизни человеческой, которые для нас теперь — лишь пустые слова.СлаваМолдавии независимой,уровень развития ее науки, культуры и общественной жизни был так высок, что,если сравнивать образно, нынешняя Молдавия в сравнении с далекой, загадочной МССР — это кусок дерьма, красующийся подле алмаза.Прошу вас не отчаиваться,ведь теоретически дерьмо может попасть в болото, стать торфоми через пять миллионов лет давления тонн болотной жижи стать графитом, а затем…Да-да, то предание рассказывают индейцыселения Бельцы,предки которых некогда жилипоблизости от большого озера, созданного инопланетными пришельцами — жителями Атлантиды, царившей на землях нынешней Молдавии.Эта Атлантида звалась Молдавская Социалистическая Советская Республика.Что значат эти четыре слова, алмазом написанные на сердцах?Иными словами, не все потеряно, у нас есть один шанс из ста, и я прошусущество с лицом советника президента Ткачукавнести это в протокол и не называть менявнутренним врагом государства при составлении очередной речи для выступления президента.

Продолжу о цивилизации…Многие поражаются: «Это все равно, что грязные арабына землях Египта, — говорят они. —Общего у них, Египта фараонов и Египта русских туристов,только земля».

Ученые недоумевают, каким образомцивилизация гораздо более развитая, чем наша, исчезла с этой земли нашей же.Выдвигаются самые разнообразные гипотезы.Некоторые утверждают,что причиной послужила техногенная катастрофа: примерно такая, в результате которой погибла Атлантида Платона, ну, например, прорвало водохранилище Гидигича, и вода покрыла загордившихся от хорошей жизни людей МССР.Другие считают, что причина — в загадочной чуме, в поветрии страшной и загадочной болезни.Я ничего не считаю,я просто иногда выхожу на окраины города и любуюсь странными сооружениями — обитатели цивилизации МССР называли их заводами,а как именно они использовали эти культовые, очевидно, сооружения, мы до сих пор так и не знаем…

…В голове у меня раздались слышные только мне аплодисменты… Я замолчал и, раздувая ноздри, постоял немного молча, впечатленный собой.

— Ну, как? — спросил я.

Я был ужасно собой доволен. Первое стихотворение в прозе да пять лет Молчания! Я уже даже представлял себе эти строки в своей автобиографии: «Первое стихотворение в прозе за Пять Лет Молчания… Имярек, прошедший сквозь горнило страданий…» Но Наташа сказала только:

А-а-а-а…

Причем, с весьма отсутствующим видом, который она в последнее время стала принимать все чаще.

— Что «а»? — спросил я.

— А, ну да, да, — сказала она.

— Что да-да?! — зло спросил я.

— Ну, неплохо, — сказала она виновато.

Потом глянула почему-то себе на руки и сказала осторожно:

— Милый, а может, не одни только, по твоему выражению, «молдаване ебучие» виноваты в том, что ты сидишь дома и ничего не делаешь?

— Они выкинули меня с работы! — гордо сказал я.

— Их газеты разорились, причем все, — сказала она.

— То есть они и СЕБЯ выкинули с работы, — сказала она.

— А ты уже пятый год ничего не делаешь, — напомнила она.

— Так, может, пора чем-нибудь заняться? — спросила она.

— Брось, — сказал я, — эти молдаване ебучие перекрыли нам, русским, кислород, дохнуть нечем. Где найти рабо…

— У меня знакомый еврей открыл магазин, — сказала она, — и ему нужны экспедиторы. — Альбац его фамилия, — сказала она.

— Я?! — спросил я. — Экспедитор?! — сказал я.

— Все равно не получится, — сказал я, — обязательно эти молдаване ебу…

— Как же ты узнаешь, перекрыли они тебе кислород или нет, если ты даже НЕ ПРОБУЕШЬ? — спросила она.

Я отмахнулся и спросил:

— Так тебе понравились мои стихи?

В магазин все-таки пришлось устроиться. Наташа стала нервничать и намекать на возможный уход. Это огорчало и пугало: мужчина в моем возрасте и положении не сразу бы нашел себе замену этой бесплатной машинке для секса. А регулярный секс значил для меня очень много. Само собой, секс чаще всего бывает ТОЛЬ-

КО у женатых. Все разглагольствования на эту тему холостяков просто треп. Снять бабу, потратить на нее деньги и время, отвести куда-то и оприходовать — если кто-то станет говорить вам, что проделывает такое КАЖДЫЙ день, то это — гнусная ложь. Это элементарно затратно и трудно. Женатый же имеет секс каждый день. Я хотел и утром, и вечером. Правда, по утрам теперь пришлось отменить. Ведь я стал рано уходить на работу. Работенка попалась не пыльная, но была в ней одна проблема.

Там действительно нужно было работать.

А это меня всегда отвлекало от действительно важного. Наблюдения жизни! Так что на третью неделю я, вроде случайно, уронил ящик с бутылками, полаялся с боссом и швырнул ему в лицо свою рабочую кепку — ну вроде как заявление, — после чего ушел. Не спеша прогулялся по центру города, стараясь не заходить на центральную площадь — там постоянно шли какие-то митинги, а я проявлял гражданскую пассивность (попросту трусил), — и побрел домой.